Владимир Высокий
Не даёт покоя этот яркий персонаж, высочайший герой наших дней, разбередил душу грустными воспоминаниями о жутких, июльских похоронных днях Олимпийского года, с гневом и возмущением думаю о том предательстве тогдашних правителей, едва ли не доведших до позорного абсурда, до сумасшествия нашу общенародную беду до уровня вселенского масштаба. А сегодня вспомним о другом, о ЖИВОМ и прекрасном Володе Высоцком.
…Лето 1975 года. Москва. Прибыл из Баку, в родной журнал МВД СССР «Пожарное дело», с которым плодотворно работал не одно десятилетие, был даже победителем литературного конкурса. Диплом о присуждении победы, от самого министра Николая Анисимовича Щёлокова, по сей день храню, как зеницу ока, на видном месте.
Так вот, заскочил в редакцию, пообщался с главным редактором Игорем Степановичем Федосеевым, его замами Юрием Назаровым, Николаем Травниковым, обсудили дальнейшие планы нашего сотрудничества. Обменялись добрыми словами, пожеланиями.
Потом заглянул к давнему другу, Володе Карпову, опытнейшему журналисту, кстати, ставшему впоследствии редактором того самого журнала.
— Валер, привет! – обрадовался моему визиту, — а не сгонять ли нам с тобой, отобедать? Там и поговорим. Здесь недалеко, на Гоголевском бульваре, писательский зал, между прочим, — вышел он с конкретным предложением, — глядишь, кого-нибудь из знаменитостей там повстречаем, пообщаемся, — ненароком подогрел он мой интерес, зная мою слабость к необычным встречам, с интересными людьми.
— Ну, если так, то чего ж не пойти, — говорю ему, — мы же с тобой… тоже какие-никакие писатели!
Пошли, зашли, присели в дальнем уголочке за свободный столик. Сделали заказ. Правда, знаменитостями там, похоже, в тот день и не пахло. Сидим, практически, в одиночестве, слегка грустим, оглядываясь по сторонам, и вдруг… Влетает целая «стая» известных журналистов из «Советского спорта», многих из них знаю в лицо, тащат за собой какого-то скромненького юнца (тогда мы ещё не знали его лица), усаживают за стол, окружают со всех сторон, буквально нависли над ним, засыпая его вопросами, перебивая друг друга, не дожидаясь ответов. В общем, кошмар какой-то, настоящий балаган.
Кто такой, этот герой? Почему не знаем? Пригляделись… Батюшки, так это же Толя Карпов! Без финальной игры, в один миг, ставший чемпионом мира по шахматам, поскольку действующий чемпион мира Роберт Фишер не прибыл на финальную встречу, и был благополучно дисквалифицирован, а Карпов автоматически признан победителем. Стал чемпионом мира!
Бедного Толю эти журналюги из «Спорта», буквально задавили своей массой и вопросами до такой степени, что тот уже не знал, куда от них деваться.
Мы с Володей Карповым сидим, с тоской глядим на бедного Анатолия Карпова. Чем дело закончится, не знаем.
И тут, глядим, как входная дверь со скрипом медленно открывается, и невысокий парень с гитарой на плече появляется, скромно пригнувшись, подходит к буфетной стойке, берёт кружку пива, тихо проходит в дальний уголок, усаживается недалеко от нас, пытаясь не привлечь к себе никакого внимания.
— Володь, а это ведь, похоже, Высоцкий! – говорю другу, — твой тёзка, между прочим.
Пригляделись, точно, Высоцкий! Хотя он всячески старался быть незамеченным, но по залу уже пронеслась волна узнавания шквалом: «Мужики, Высоцкий!» — «Где – где?». – «Да вон же сидит!».
Журналюги, услышав эти возгласы, бросили своего героя, чемпиона мира, на произвол судьбы, и ринулись к скромно сидящему в одиночку, в дальнем уголочке Владимиру Высоцкому. А бедный Толя, остался сидеть в полном забвении и глухом одиночестве, вроде как никому не интересен и никому не нужен. Как поётся в давней песенке: «Позабыт, позаброшен».
Увидев всё это, и мгновенно оценив ситуацию, Высоцкий буквально взорвался:
— Мужики, да вы что… совсем уж ОХ-Х-ХРЕНЕЛИ, что ли?
Потом подошёл к столику, за которым сидел одинокий, растерянный и обиженный Толя Карпов, обнял его за плечи, поздравил с высоким званием, пожелал дальнейших успехов, вернулся к своему столику, привычно накинул на плечо гитару, и быстренько покинул зал, подальше от этого чудовищного кошмара!
Но это для него, порядочнейшего, разумного человека был кошмар, а для тех ретивых мастеров пера, вроде как малюсенькое недоразумение. Они дружно, как ни в чём не бывало, вновь ринулись по старому «адресу», к ошеломлённому их беспардонным поступком, Анатолию Карпову. Пытались растормошить, продолжить, столь интересный и чрезвычайно нужный для них, разговор.
Дудки вам! Никакого разговора там уже, в принципе, не могло быть. Толя уныло глядел на них, видно, пытаясь что-то понять из случившегося, но так ничего и не понял. Разговор на том для них и закончился, как ни пытались они его продолжить. Карпов молча поднялся, холодно попрощался, и ушёл.
Браво, Толя! Преподал хороший, наглядный урок этим спортивным мастерам пера, как нужно, как можно и как нельзя поступать с человеком, который тебе нужен, интересен и удостоил тебя чести с ним общаться.
…Но самый яркий, совершенно незабываемый урок, получился у Владимира Семёновича Высоцкого. Как же ярко и предметно указал он ретивым писакам, на их бестактность и неразумность в обращении с людьми, которые тебе нужны и интересны.
Браво! Это было совершенно незабываемо. И потому, осталось со мной навсегда. Спасибо вам, Владимир Семёнович, ибо ваш яркий урок человечности, порядочности пошёл впрок, и не думаю, что только мне одному. Помним тебя, Володя, любим, ценим и по-прежнему восхищаемся тобой, твоим уникальным, божественным даром!
Вечная тебе слава, и вечный покой…
Валерий ТАТАРИНЦЕВ