Согласитесь, заслужить такое, — это же, как государственная награда! А вождь не баловал своих соратников ТАКИМИ «наградами». Так кто же он, тот уникальный счастливчик, удостоившийся такой высочайшей чести, от самого товарища Сталина? Это же уму непостижимо! Хоть бы одним глазком на него посмотреть на этого ЧЕЛОВЕКА! Не говоря уж о том, чтобы к нему хотя бы просто прикоснуться, посмотреть, поговорить. Мне посчастливилось: и прикоснулся, и посмотрел, и поговорил, и даже, извините, расцеловался!
…Итак, сразу раскрываю все карты: этот человек, легенда мирового спорта, первый советский чемпион мира по тяжёлой атлетике, заслуженный мастер спорта СССР, а впоследствии легендарный цирковой силач, заслуженный артист РСФСР Григорий Новак. Именно за него, в 1946 году, на приёме в Кремле, в честь Дня физкультурника, товарищ Сталин провозгласил персональный тост, в присутствии всех членов советского правительства!
— Предлагаю поднять наши бокалы, — сказал он, — за выдающегося спортсмена, первого советского чемпиона мира по тяжелой атлетике… ТОВАРИЩА ГРИГОРИЯ!
Он даже фамилию не назвал, все сразу поняли, о каком Григории идёт речь.
— Я тогда чуть в обморок не упал, — рассказывал мне Григорий Ирмович, когда я навестил его в Московском госпитале 10 июля 1980 года, куда он накануне попал с инфарктом.
— Слушай, а ты, случайно, не бакинец? – вдруг встрепенулся Новак, когда пристально поглядел на меня, – что-то лицо твоё уж больно знакомое.
— Бакинец! – с особой гордостью отвечаю. – Я и мои друзья-бакинцы, тяжелоатлеты, во главе с нашим легендарным фронтовиком, заслуженным тренером СССР Ахмедом Мамедовым всегда вас навещали, когда вы в нашем цирке с силовой программой выступали, помните, как мы вас угощали кавказскими деликатесами? А ещё, лично я, с вашими сыновьями, мастерами спорта Романом и Аркадием, на одном помосте выступал, штангу поднимал. И даже иногда побеждал!
— Дорогой ты мой! – заключил Новак меня в свои мощные, богатырские объятия, — как я рад, что встретился с тобой! Баку никогда не забуду, такой гостеприимный там народ, просто чудо! Всегда с удовольствием туда ездил: солнце, море, Нагорный парк! Как я любил к вам приезжать, это был настоящий праздник, какой город, какие люди! А я гляжу, ты уже майор, никак в Москве служишь?
— Служу в Харьковском училище МВД, замполитом, сюда прибыл вместе с курсантами, для выполнения оперативных задач по обеспечению безопасности при проведении Олимпийских Игр, — доложил я ему чётко, по-военному. Через полмесяца открытие, ответственный момент.
— Ну, ты орёл, молодец! Наш человек!
— Григорий Ирмович, дорогой, расскажите-ка лучше о себе, как вы пережили то кремлёвское событие, с этим Сталинским персональным тостом? Ведь он же поднял вас этим просто до небес! А чем всё это закончилось, вы помните свои ощущения?
Новак слегка призадумался: рассказать, не рассказать? И… рассказал!
— Такое разве забудешь? – начал он свой неторопливый рассказ: — Рядом со мной за столом сидел маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, легендарный командарм. Когда Сталин с особым смыслом назвал моё имя, маршал подтолкнул меня в бок, мол, поднимайся, гордись, но… не зазнавайся! Я поднялся, а перед глазами поплыли розовые круги, рука, в которой держал бокал с шампанским, от волнения дрогнула, и… в следующее мгновение… выпал у меня из рук, и прямо на… Рокоссовского! Парадный мундир прославленного маршала, с моей лёгкой руки, превратился… Ну, ты понял, во что он превратился!
— Какой ужас! – не удержался я. – И что же было дальше, Григорий Ирмович?
— А дальше было, вот что. Все ждали, что скажет товарищ Сталин. А он сидел молча, думал, что бы такое сказать, неторопливо покручивая усы, потом, едва заметно улыбнувшись, сказал: «Что же вы, товарищ Григорий, такие тяжести поднимаете, а бокал шампанского не сумели поднять!». Тут сразу все рассмеялись, успокоились, а то ведь там, рядом со Сталиным, зловещий Лаврентий сидел, злорадно улыбался и руки уж потирал. Он хоть и отошёл к тому времени от своих кровавых карательных дел, но хватка осталась прежняя, руки чесались. В общем, всё нормально обошлось, маршал Рокоссовский ненадолго удалился, и вскоре вернулся в новеньком мундире.
Вот такая нелепая, и одновременно забавная история случилась с легендарным чемпионом на глазах у самого товарища Сталина. А главное то, что благополучно всё обошлось.
…А на прощание Григорий Ирмович вспомнил историю, растрогавшую его до слёз.
— Иду недавно по улице, — промокая платочком глаза, сказал он, — и вдруг слышу откуда-то сверху, из окна: «Гри-и-иша, пора домой!». Чья-то мама звала сыночка с прогулки. И у меня перед глазами сразу же всплыл образ моей любимой МАМЫ! Точно такими же словами она всегда звала меня с прогулки… «Гриша, пора домой!».
Тут он на минутку замолчал, сделал многозначительную паузу, и совершенно неожиданно, в глубокой задумчивости, затаённо и нежно подытожил: «Это ОНА звала меня к… СЕБЕ».
…В это невозможно поверить, но, как оказалось, так оно и было. Ведь именно в эту ночь, его не стало… 10 июля 1980 года. Ушёл всего-то шестидесяти годов от роду. За полмесяца до открытия Московской Олимпиады. Светлая ему память и вечный покой.
Валерий ТАТАРИНЦЕВ