С ума сойти! Это невероятно, но… это было! Лично со мной.
Сейчас расскажу всё подробно, и вы всё сами поймёте, как это случилось, что великий Ростропович сказал мне категорично и строго, когда увидел, как я мучаюсь, с трудом неимоверным выговаривая… М-м-с-сти…слав Леоп…польдо…вич… Такую вот фразу он сказал:
— Для тебя я просто Слава, ты меня понял? Просто Слава! И никак иначе. Ты что, не наш, не бакинец, что ли?
— Ваш-ваш, Бакинец! – обрадовался я такому конкретному повороту событий, хотя ещё ничего не понял, что к чему.
— Вот и разговаривай со мной, как настоящий бакинец: ты Валерка, а я – Славка!
Это невероятно, в это невозможно поверить, но всё было именно так, о чём никогда в жизни не забуду, и чем… горжусь! Даже генерал Глухов, шеф Самарской милиции, стоящий рядом, чуть, было, не упал от восторга и удивления.
А теперь о сути.
…В середине 90-х прошлого века я был собственным корреспондентом Объединённой редакции МВД России по Волго-Вятскому региону. Сижу в своём кабинете, думаю, что бы такое интересное для своей родной газеты «Щит и меч» написать. Долго думать не пришлось, из Москвы от редактора полковника Горлова пришло срочное и грозное сообщение: «В Самаре выгорело областное ГУВД, есть жертвы, срочно вылетай в Самару, там тебя встретят, нужен подробный, объективный отчёт в деталях».
— Слушаюсь! – чётко отвечаю. — Первым же рейсом вылетаю!
Такие вещи у нас не обсуждаются, беспрекословно выполняются. Беру под козырёк. Одно лишь меня всерьёз тревожило: у нас же там есть собкор, отличный журналист, — Людочка Бородина, зачем же ещё мне туда? Может, боже упаси, и она?! – проскочила вдруг шальная и жуткая мысль, — у неё же, как и у меня, корпункт прямо в здании ГУВД. Тьфу-тьфу, не дай Бог! Мы ещё и этого удара уж точно не переживём!
… В страшной тревоге вылетел сразу же в Самару. В аэропорту, прямо у трапа самолёта, какое счастье, глазам не поверил, меня встретила именно она… Людмила Бородина! Вся в слезах и в губной помаде…
Обнялись, крепко расцеловались, как полагается.
— Валер, ты прости меня, если сможешь, это я редактора попросила, чтобы он тебя прислал. Я в полнейшем ступоре, просто не в силах всё это описать, столько сотрудников погибло, они же мне все были, как родные. А я в тот день как раз в Тольятти, по заданию, к счастью, была, на денёк вроде бы отлучилась, а тут вот такое, — ужас!
— Крепись, Людочка, всё сделаем, как надо, нам не привыкать, – говорю коллеге, — поехали на место события, нужно всё увидеть своими глазами.
Подъехали. Груда обгоревших кирпичей и металла, — всё, что осталось от некогда красивого здания Самарского ГУВД.
— А вон и начальник ГУВД генерал Глухов подъехал, пойдём, я тебя представлю, он в курсе, что ты должен подъехать.
Подошли, пожали друг другу руки, высказали слова соболезнования и сочувствия.
— Спасибо вам огромное, — сказал Владимир Петрович, — что приехали, об этом нужно рассказать, столько людей откликнулось на нашу беду… Один Мстислав Ростропович чего стоит. Идите к нему, он какого-то земляка-бакинца с нетерпением всё ждёт, уж не вас ли?
— Нас-нас, — успокоил я генерала, — кого же ещё?
— Вот о ком нужно подробно рассказать, — попросил генерал, — все горестные дома объехал, сколько слёз пролил, сколько пакетов с деньгами по домам разносил! Уникальный человек, совершенно бескорыстный, гуманный, отзывчивый, где такие щедрые люди только рождаются, откуда берутся, просто чудо какое-то!
— Товарищ генерал, я, как коренной бакинец, скажу вам авторитетно и точно: такие люди рождаются и живут в Баку. Приезжайте в гости, увидите в натуре. А пока на Ростроповича полюбуйтесь и оцените по достоинству настоящего бакинца. Он – настоящий!
Кстати, когда я хотел было его сфотографировать, увековечить для истории, он категорически отказался, замахал руками:
— Валера, мне не нужна реклама, я приехал помочь людям, и я им помогаю, — сказал он, открывая очередной пакет с деньгами, оторванными от семейного бюджета.
Он не хотел, чтобы я ещё и об этом рассказывал в прессе. И я обещал особо не распространяться, но вот… никак не могу удержаться. Написал в журнале. Извините, маэстро. Я ведь ещё далеко не всё, что видел и слышал, там рассказал.
Это, кстати, в крови у настоящих бакинцев, никогда не афишировать, не красоваться своей особой щедростью, бескорыстием и благородством. Напротив, всё делается у них в этом плане скромненько, тихо, без каких-либо рекламных и хвалебных подтекстов.
Кстати, прощаясь со Славой, мы договорились не ограничиваться этой случайной встречей в Самаре, а непременно и капитально встретиться в родном Баку, походить по знакомым улочкам далёкого детства, полюбоваться, помечтать, насладиться.
… А вот это, увы, как раз и не сбылось. Не сладилось. Ведь Ростроповича вскоре не стало, сердечко подкачало. Но у меня осталось такое впечатление, что мы с ним по Баку, всё же, погуляли. Во всяком случае, когда я, бывая в родном городе, хожу по Старому Баку, по знаменитой Крепости, по роскошному Каспийскому бульвару, Нагорному парку, не покидает ощущение, что рядышком где-то Слава, ведь он так любил гулять по этим знатным, старинным, красивейшим Бакинским местам. Он об этом с таким наслаждением мне рассказывал, что было такое ощущение, будто мы с ним кроме Самары, ещё и по Баку вместе прогулялись.
Спасибо, Слава, тебе за то, что ты был. За то, что ты есть! И всегда будешь! Всегда-всегда-всегда…
Вечная память великому человеку!
Помним, любим, ценим нашего дорогого, горячо любимого, великого гражданина и всемирно известного музыканта и композитора Мстислава Леопольдовича Растроповича.
Вы всегда с нами! А мы – с Вами. Дорогой наш и бесконечно любимый драгоценный человечище.
Вечная память и безграничная любовь.
Валерий ТАТАРИНЦЕВ
На снимке: М. Ростропович в семье одного из погибших сотрудников Самарского ГУВД