Архитектор Рауф Расулзаде в эксклюзивном интервью ИАП AZERROS рассказал о своем жизненном пути, близких друзьях, достижениях и успехах на профессиональном поприще. (2-ая часть)
— Рауф Мамедович, какие интересные события происходили в Вашей жизни и с кем из известных людей вы встречались по работе в государственных органах?
— Жизнь измеряется не столько годами, сколько запоминающимися впечатлениями в процессе всего ее течения, в том числе и от ярких личностей, заслуженных и известных своими плодотворными деяниями, с которыми тебе приходилось работать или иметь возможность непосредственно общаться.
Считаю, что в этом отношении мне посчастливилось, так как на протяжении многих лет работы в разных госучреждениях я был знаком, работал бок о бок и общался со многими интересными, замечательными и известными людьми.
КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
Свой рассказ хочу начать с Николая Горбася. Когда он был назначен заместителем министра сельского строительства, я стал помогать ему в работе. Горбась курировал вопросы очень далекие от архитектуры – это материально-техническое снабжение строительства, вопросы транспорта и другое. До перехода в наше министерство он был сначала председателем Госплана Украины, потом зампредом Госплана СССР.
Снабжение строительства лимитировалось по основным видам строительных материалов — цементу, металлу, древесине и еще по тысяча позиций, например, по различным видам и размерам гвоздей. Такова была специфика планового хозяйствования в Советском Союзе. Надо было быть знающим и опытным руководителем союзного министерства, чтобы защищать совместно с республиканскими министерствами ежегодно в Госплане СССР и Госснабе СССР необходимое количество лимитов на любые расходуемые в сельском строительстве материалы и изделия, а потом распределять их по союзным республикам.
Работая в центральном аппарате союзного министерства, нельзя было оставаться беспартийным, тем более что я разделял принципы коммунистической морали и заповеди коммуниста. В Минсельстрое СССР меня принимал в члены компартии министр Степан Хитров, бывший первый секретарь обкома КПСС одного из центральных областей России.
В связи с тем, что я жил далеко, в министерстве приняли решение о выделении мне в строящемся доме квартиры. Но мне не повезло. Перед сдачей дома в эксплуатацию, в 1970 году, вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР, которое обязывало все госучреждения к 100-летию рождения В.И. Ленина весь подготовленный к вводу и уже имеющийся фонд жилья предоставить для семей, живущих в подвальных помещениях. Н.Ф. Горбась объяснил мне, что нарушить это постановление равносильно исключению из партии с соответствующими последствиями, что через год я получу квартиру в другом доме и что меня ждет карьерный рост. Но я решил использовать эту ситуацию для возвращения в свою специальность и уволился из министерства. Но с Николаем Филипповичем еще долго поддерживал хорошие отношения.
ГЕОРГИЙ ГОЦИРИДЗЕ — НЕЗАУРЯДНАЯ ЛИЧНОСТЬ
Так я оказался в Госгражданстрое при Госстрое СССР, где несколько лет был ответственным секретарем Всесоюзного конкурса на лучшую планировку и застройку сельских населенных мест. Председателем жюри конкурса был Геннадий Фомин — Председатель Госгражданстроя. Хозяйства и сельские поселки со всего Советского Союза представляли материалы для выставочных павильонов ВДНХ. Жюри конкурса, на основе мнений экспертов и многочисленных посетителей выставок, определяли победителей и призеров, награждали авторов проектов, строителей и руководителей хозяйств медалями и дипломами ВДНХ СССР. Эти награды считались в те времена довольно престижными.
В 1974 году меня из Госгражданстроя пригласили на должность начальника управления застройки сельских населенных мест Главного архитектурно-планировочного управления Мособлисполкома. Начальником ГлавАПУ — Главным архитектором Московской области в то время был Георгий Гоциридзе, Герой Советского Союза, работавший до этого зампредседателя Госкомитета по науке и технике СССР. Исключительно энергичный и деятельный Гоциридзе сделал для ГлавАПУ области очень много: разместил аппарат ГлавАПУ в здании в центре столицы, в Столешниковом переулке, высвободив из этого здания 32 коммунальные квартиры, жильцы которых были расселены в отдельные квартиры. В период запрета в стране на создание новых бюджетных организаций и штатных единиц Гоциридзе удалось «пробить» для областной проектной организации Мосгипросельстрой создание научной части, с первой категорией оплаты труда работников, а до этого построить для института новое современное производственное здание. Для меня лично, как начальника Управления и уже 12 лет проживающего в Московской области, Гоциридзе получил в 1975 году в Моссовете разрешение на прописку в Москве. Так с тех пор и живу в столице.
Г.Гоциридзе скоропостижно скончался от сердечного приступа в 1977 году 1-го мая, гуляя в сквере с внуком недалеко от своего дома. Похоронен был с воинскими почестями на Троекуровском кладбище. Лично у меня оставил добрую память как весьма незаурядный человек.
2,5 ГОДА РЯДОМ С ТАЛАНТЛИВЫМ АРХИТЕКТОРОМ ЛЕОНИДОМ ВАВАКИНЫМ
Вскоре на его место пришел талантливый архитектор, градостроитель — Леонид Вавакин. Впоследствии он был выдвинут на пост Главного архитектора Москвы. В настоящее время он действительный член Академии архитектуры и строительных наук.
В должности начальника Управления ГлавАПУ МО я проработал пять лет, из них 2,5 года под руководством Л. Вавакина. Усилия Управления в этот период были направлены на изменение принципиальных позиций в застройке сельских населенных мест, заключающихся в отходе от многоэтажного, секционного строительства жилых домов, с использованием продукции городских домостроительных комбинатов и переходе к более гармоничному для сельской местности и способствующему развития личного подсобного хозяйства, строительству индивидуальных, одно-двухэтажных жилых домов с приусадебными участками. Подробнее эти идеи, внедряемые в этот период в Московской области, были отражены в моей статье в журнале «Архитектура и строительство Москвы» за 1978 год. Был разработан и выпущен специальный каталог проектов жилых домов, рекомендуемых вступающим в сельские ЖСК и индивидуальным застройщикам.
НЕ ДРОГНУЛ И ЗАСТУПИЛСЯ ЗА СВОЕ РУКОВОДСТВО И ИНСТИТУТ
В первый год моей работы в ГлавАПУ области произошло знаменательное для меня событие. На одном из совещаний в Московском обкоме КПСС под председательством первого секретаря В.И. Конотопа, посвященном состоянию дел в строительстве и архитектуре сельских населенных мест, было подвергнуто резкой критике руководство ГлавАПУ и института «Мосгипрониисельстрой» за некомплексность застройки и низкую посадку на рельеф жилых и общественных зданий, которую В.И. Конотоп наблюдал при посещении хозяйств области. Он потребовал и внес предложение об объявлении строгих выговоров по партийной линии Главному архитектору области и директору института, что зачастую влекло за собой освобождение от должности.
Положение было очень серьезным. Воцарилась «мертвая» тишина. Никто не брал слово, ни в поддержку обвинения, ни в защиту обвиненных. И вдруг я, молодой начальник управления, успевший понять суть и происхождение указанных проблем, поднял руку и попросил слово, чтобы остановить несправедливость. Хорошо помню удивление на лицах, обернувшихся в мою сторону участников высокого совещания. Видимо, в этот момент кто-то из помощников подсказал недоумевающему В.И. Конотопу кто я, и он дал мне слово.
Дрожащим поначалу от волнения голосом, я стал объяснять, что низкая посадка объектов проектировалась как минимум лет 10-15 тому назад. Этот срок от проекта до объекта в натуре, складывался из-за недостаточного и распыленного финансирования. Начнем с момента, когда хозяйство добилось, наконец, того, что какой-то объект был включен в план проектирования, на этой основе на следующий год выделялись деньги только на изыскания, и в лучшем случае год, а то и два в зависимости от финансирования на проектирование объекта, потом готовый проект несколько лет мог пролежать на полке областного управления сельского хозяйства-заказчика объекта, ожидая начала финансирования и включения в план строительства, потому что раздавая деньги на строительство, на этот объект может не хватить или возникали более важные в том или ином году задачи. И дальше по этим же причинам объект превращался в долгострой минимум на 5-6 лет. То есть, ни директор института С.Капский, ни тем более Г.Гоциридзе к проектированию этих объектов и надзору за строительством никакого отношения не могли иметь. Это «грехи» прошлых лет и руководителей. А что касается некомплектности строительства, причина все та же. Областное управление сельского хозяйства и без того незначительные лимиты на строительство и проектирование объектов распыляет по хозяйствам по принципу «всем сестрам по серьгам». О какой завершенности или комплексности может идти речь при таком распылении средств?! Необходимо наметить маяки — поселки, сконцентрировать на них на определенный период все средства и получить какое-то количество показательных поселков с детсадом, школой, клубом, поликлиникой или медпунктом, и, конечно же, жильем в индивидуальных домах. Тем самым, на этих примерах показать другим хозяйствам, что их ожидает в будущем. И еще я сказал о том, что директора хозяйств часто нарушают запроектированные архитекторами и утвержденные Мособлисполкомом генеральные планы, самовольно меняют места размещения объектов, изменяя трассировку коммуникаций, препятствуя осуществлению генерального плана по задуманной авторами пространственной идее.
В.И. Конотоп внял аргументам молодого начальника управления. В результате было принято решение выговоров не объявлять, а провести зональные совещания по всей области с участием отдела строительства обкома, ГлавАПУ, руководителей хозяйств и института «Мосгипрониисельстрой, обсудить и принять на них меры по улучшению застройки подмосковных сельских поселков.
НЕТ НИЧЕГО ПОСТОЯННОГО, ЧЕМ ВРЕМЕННОЕ
Позже С.Капский, а его перевели из «Мосгипрониисельстроя» в Госстрой РФ на должность начальника Управления, желая, вероятно, отплатить мне за то, что уберег его от «строгого выговора», рекомендовал меня руководству Госстроя С.Сабанееву на должность своего заместителя. Председатель Госстроя при встрече неожиданно предложил мне временно занять должность Управляющего делами комитета, так как считал, что у меня достаточно организаторского опыта работы с людьми и документами.
Я, конечно, отказывался, ссылаясь на то, что не хотелось бы еще раз изменять своей специальности, но в результате пришлось согласиться. Но, как известно, часто нет ничего постоянного, чем временное. Управляющим делами Госстроя, Госкомархстроя и Минстроя России я проработал с 1981 по 1998 гг. то есть в течение 17 лет. За это время в указанных организациях сменилось три председателя (министра). Кстати будет сказать, что бывший Управляющий делами Ф.Н. Рубинштейн, как опытнейший и знающий работник отрасли, несмотря на солидный возраст, еще долгое время сохранялся мной на должности заместителя.
Также мне хочется сказать о каждом из сменившихся руководителей госкомитетов (министерств), о своем о них впечатлениях, потому что по условиям работы встречался с ними ежедневно в различных ситуациях во время плановых и выездных заседаний коллегий, всесоюзных, республиканских и всероссийских совещаниях, официальных и неофициальных встречах.
Председатель Госстроя РСФСР Станислав Сабанеев до перевода в Москву немало лет проработал в г. Ростове, сначала ректором Ростовского строительного института, затем первым секретарем Ростовского горкома КПСС, а переехал в столицу с должности председателя Ростовского облисполкома. Он был человеком цельным, принципиальным и очень организованным. Было нетрудно предположить, как он поступит в том или ином случае, исходя из своих принципов. Требовал четко планировать работу комитета на год, чтобы предусмотреть заранее все важные мероприятия года и распределить их по срокам, по месяцам, с проведением плановых коллегий, и планировать текущую работу на неделю.
Мне запомнилось, как он в самом начале моей работы мне сказал, привожу его слова почти дословно: «Рауф Мамедович, имейте в виду, что какое-то время на первых порах для повышения и поддержания Вашего авторитета у моих замов и начальников управлений я намеренно буду на Вашей стороне в спорных вопросах, даже если вы будете неправы. Так легче будет проводить в жизнь мои указания и контролировать исполнительскую дисциплину». Я думаю, он сразу понял, что я не из тех, кто злоупотреблял бы его отношением ко мне. Это одно из проявлений его мудрости.
В начале 1990 года большинство руководителей министерств и ведомств РСФСР, особенно с партийным прошлым (а других почти не было), с объявлением независимости России и отмены руководящей роли партии в руководстве страной, подали (или их заставили подать) в отставку, в их числе и С.Сабанеев. Через некоторое время, уже на пенсии, он как специалист, продолжил работу в Главгосэкспертизе при Госстрое России. Умер в 2006 году. Я вел гражданскую панихиду памяти С.Н. Сабанеева в ритуальном зале ЦКБ, было много людей из Ростовской области. Похоронили его на Троекуровском кладбище.
После отставки С.Сабанеева, осенью 1990 года, Госстрой был переименован в Государственный Комитет по архитектуре и строительству с добавлением функций госоргана по жилищно-коммунальному хозяйству и его председателем был назначен Борис Фурманов, работавший с Ельциным в Отделе строительства Свердловского обкома ЦК КПСС.
По негласной традиции человек, вновь назначенный на должность руководителя министерства или ведомства, зачастую приглашает на должность Управляющего делами хорошо знакомую ему личность. Зная об этом, я в первый же день выхода на работу Фурманова посчитал необходимым обратиться к нему с вопросом — нет ли у него такого желания и, что я готов, в этом случае, сменить занимаемую должность на работу по своей специальности. Причем я знал, что вместе с ним в комитет перешла его давнишняя помощница, толковый и аккуратный работник. Однако Борис Александрович заявил мне, чтобы я не беспокоился, что он предварительно навел обо мне справки, не собирается ничего менять и просит оставаться на своем месте. Я почти был уверен в том, что мнением о моей работе он интересовался у первого заместителя председателя А.Бабенко, переведенного на работу в Госкомархстрой за несколько месяцев до него.
НЕ ПОДВЕЛ НИ СЕБЯ, НИ А.БАБЕНКО
Александр Бабенко до перевода в наш комитет был заместителем председателя Совета министров РСФСР, а до этого министром одного из крупных территориальных министерств СССР — Минвостокстроя. Член ЦК КПСС. Авторитетнейший строитель, который, конечно не мог устроить молодых либерал-реформаторов в составе Правительства России. Зная, каким в первое время может быть моральное состояние человека в подобной ситуации, мы в Госстрое встретили А.Бабенко с первых же дней с большим вниманием и чуткостью. В дальнейшем он руководил и курировал наряду с другими управлениями и Управление делами. Поэтому я почти уверен, что А. Бабенко отозвался обо мне положительно, а Б. Фурманов не мог не посчитаться с его мнением. Вскоре, я думаю, новый Председатель Госкомархстроя вольно или невольно смог сам убедиться в моем профессионализме.
Через несколько дней после назначения на руководство госкомитетом Б.Фурманов собрал незапланированное, расширенное совещание заместителей председателя Госкомархстроя и руководителей структурных управлений, на котором затронул много актуальных тем и поставил соответствующие задачи. Я, как начальник управления делами, естественно, тоже принял участие в этом совещании. Здесь необходимо отметить, что обычно важные совещания и заседания коллегий обязательно стенографировались и даже велись магнитофонные записи. Что это совещание будет таким важным, на котором новый руководитель впервые обрисует свои взгляды на функции комитета и поставит важные задачи, не было сказано ни слова. Совершенно ясно было, что то, о чем сказал председатель, заранее основательно было продумано и подготовлено. Однако для участников совещания явилось полным экспромтом. И главным образом для меня, потому что я не был предупрежден, не задействовал ни стенограмму, ни запись. Я далек от мысли, что Б. Фурманов сделал это намеренно, но в результате проверил мою компетенцию, потому что через некоторое время попросил меня вдруг подготовить подробный протокол этого совещания со всеми поручениями в адрес начальников подразделений. Участвуя в совещании, я внимательно слушал и по ходу делал для себя некоторые заметки. В результате, к удивлению Б. Фурманова, был подготовлен подробный протокол с необходимой преамбулой главных задач и всех данных им поручений, подписанный без единого замечания. Я не подвел ни себя, ни А.Бабенко.
МОЖЕТ БЫТЬ, СТРОИТЕЛЬ — ЭТО РОМАНТИЧЕСКАЯ ПРОФЕССИЯ?
В первые же дни образования Госкомархстроя архитектурная общественность, вдохновленная появлением такого комитета, обратилась к Ельцину с жалобой, суть которой заключалась в том, что во главе такого комитета должен стоять архитектор, а не строитель по образованию и опыту работы, то есть Б. Фурманов. Эта телеграмма-жалоба, подписанная известным архитектором, председателем еще Союза архитекторов СССР — А.Г. Рочеговым уже на следующий день была переслана Борису Фурманову. Так, с недружелюбного акта со стороны архитекторов началось неизбежное сотрудничество и взаимодействие госкомитета с их сообществом. Фурманов — инженер-строитель, высококвалифицированный технарь, смотревший на строительство с точек зрения рациональности и функциональности строительных конструкций, хорошо разбирающийся в технической документации и организации строительных работ, стал перед необходимостью разбираться в архитектурных проблемах, участвовать в обсуждениях и решении этих вопросов, и в конце концов, сдружиться с архитекторами. И это ему удалось. Справедливости ради надо отметить, что по долгу службы в Свердловском обкоме КПСС, Фурманов имел, безусловно, деловые, а может и дружеские отношения, с областным и городским архитекторами.
Огромнейшей заслугой Бориса Фурманова является трудная и упорная работа, совместно с тем же Рочеговым А.Г. (подписавшим телеграмму Ельцину Б.А.), по организации возрождения, спустя почти 30 лет, Академии архитектуры и строительных наук Российской Федерации. Я позже упомяну о создании профсоюза строителей России, что также произошло при его непосредственном организационном участии. Фурманов обладает еще и поэтическим талантом, пишет весьма интересные стихи. Говорю так уверенно, потому что читал изданный сборник его стихотворений. Между прочим, я заметил, что писать стихи — это хобби многих строителей. Может быть, строитель — это романтическая профессия?
СТИЛЬ БОРИСА ЕЛЬЦИНА — НЕПРЕМЕННО УДИВЛЯТЬ
Расскажу о двух событиях, в преддверии судьбоносных перемен в стране, связанных с моей работой в должности Управляющего делами, и весьма известными личностями современной России. В конце восьмидесятых годов, еще в советский период, Госстрой РСФСР готовился к проведению всероссийского совещания — семинара по проблемам комплексной застройки сельских поселков на базе Свердловской области в г. Свердловске (ныне Екатеринбург). Предполагаю, что одним из факторов выбора места для проведения этого мероприятия, послужил тот факт, что во главе руководства области был Борис Николаевич Ельцин — первый секретарь Свердловского обкома КПСС, строитель, относительно недавно руководивший Свердловским домостроительным комбинатом, а затем отделом строительства обкома КПСС.
Подготовка к совещанию предполагала, что область к началу важного мероприятия, на которое соберутся представители от всех субъектов Российской Федерации, подготовит определенное количество комплексно застроенных поселков с различными типами индивидуальных домов, а также специальную выставку разнообразных жилых домов, с разной планировкой и архитектурой, из эффективных материалов и конструкций. Однако Госстрой, как организатор совещания-семинара и ответственный за успешное его проведение, не мог получить от областных структур сведений о ходе подготовки показательных поселков и специальной выставки различных типов домов. Даже командировка представителей Госстроя в Свердловскую область не дали результатов. Складывалось впечатление, что вопрос этот пущен на самотек, ничего не подготовлено и нечего показать. А сроки начала семинара неумолимо приближались. Даже отдел строительства ЦК КПСС не мог повлиять на ситуацию. Когда же все участники со всех регионов России, от московских архитекторов и строителей других заинтересованных организаций в установленный срок съехались в Свердловск, то во второй день совещания — семинара их на автобусах повезли в близлежащие районы области. Там им показали комплексно отстроенные, по современным генпланам, прекрасные поселки, а также привезли на очень интересную выставку самых разнообразных по архитектуре и материалам жилых домов сельского типа, с различными конструктивными схемами. Вот это был стиль, в котором проявился характер Б.Н. Ельцина. Непременно удивлять. Не могу сказать действительно ли было сильное отставание по срокам подготовки показательных объектов к совещанию и потом под известным умением Б.Н. Ельцина «надавить и выбить» или это было желание ни с кем не считаться, ни с Госстроем, ни с отделом строительства ЦК партии и действовать тайно по своему усмотрению. На мой взгляд, было и то и другое. Ну, а смелость в поведении, и особенно немыслимая критичность по отношению к центральным органам власти в своем выступлении на совещании, которые сильно удивили не только меня, объяснились буквально через месяц, когда Борис Ельцин был переведен на работу в аппарат ЦК КПСС. Зная об этом, как уже решенном вопросе, он мог позволить себе и такое поведение, и такую критику. Так состоялось мое знакомство во времена СССР с личностью Б.Н. Ельцина, ставшего через несколько лет первым президентом независимой России.
Мнения о личности Б.Н. Ельцина и его роли в истории страны, как известно, противоречивы. На мой взгляд, об этом рано судить. Только время покажет – какую в целом роль сыграл Ельцин, как президент страны, в жизни страны и общества в России и за ее пределами.
МОГУ СУДИТЬ О ВЫСОКИХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КАЧЕСТВАХ, ДРУЖЕЛЮБИИ И ЧУВСТВЕ ЮМОРА СЕРГЕЯ ШОЙГУ
Судьба свела меня на непродолжительное время еще с одной яркой личностью современной России. В конце 1990-го или начале 1991 года мое внимание привлекла телевизионная передача из зала заседания Верховного совета РСФСР. Я застал момент трансляции, когда премьер Совета министров РСФСР И.С.Силаев рекомендовал депутатам кандидатуру руководителя Комитета спасателей. Он настойчиво предлагал, мало кому или совсем никому неизвестного молодого строителя по образованию и опыту работы из Восточной Сибири — Шойгу Сергея Кужугетовича. Депутаты, по крайней мере, подавляющее большинство, ссылаясь на молодость (33-34 года) и малоизвестность кандидата, никак не соглашались голосовать за его утверждение. И.С. Силаев пытался убедить депутатов, объясняя им, что при проводимых в Правительстве специальных, по современной методике, тестированиях С.К. Шойгу продемонстрировал неординарные, не по возрасту, зрелые способности и показал прекрасные, очень убедительные результаты. Однако депутаты были непреклонны.
Вспомнил я про ту телевизионную передачу, когда, немного времени спустя, к нам в Госкомархстрой пришел Сергей Шойгу, назначенный зампредседателя комитета. Стало ясно, что идею создания Комитета спасателей никто не отменил, а С.Шойгу будет совмещать работу зампреда с работой по подготовке структуры, функций (положения или устава), необходимой численности и штатного расписания, создаваемой организации и предложений по включению в ее состав существующих разрозненных организаций со схожими функциями. Эту работу Шойгу выполнял со своим соратником, впоследствии первым его заместителем Юрием Воробьевым, отцом нынешнего губернатора Московской области Андрея Воробьева. Менее чем через год Сергей Шойгу и Юрий Воробьев возглавили организацию, которая стала именоваться Министерством по чрезвычайным ситуациям России (МЧС).
Об успехах и феноменальной популярности МЧС РФ и лично Сергея Шойгу, ныне министре обороны страны, говорить нет никакой необходимости. Это общеизвестно у нас и за рубежом. Скажу лишь о том, какими пророческими оказались утверждения И.С.Силаева о талантливости и перспективности молодого Шойгу, которому в свое время не поверили депутаты. А его высоких человеческих качествах, дружелюбии и чувстве юмора я могу судить по общению с ним за недолгий период его работы в Госкомархстрое РФ. Я горжусь тем, что на первых порах помогал ему в пределах своей компетенции. Помню, казалось бы мелочь, но многозначительная для того времени. По его просьбе в нашей службе размножили и переплели справочник по юридическим терминам рыночной экономики. По поручению руководства Госкомархстроя мы с ним приняли участие в организации и проведении Учредительного собрания по созданию Профессионального Союза строителей России, избранию Центрального комитета и Председателя ЦК профсоюза. Им стал известный строитель Виктор Забелин.
Некоторое время спустя, уже в ранге руководителя новой структуры, придя к нам в комитет с небольшим опозданием, на какое-то мероприятие, Сергей Шойгу обошел довольно большой круглый стол, за которым разместились участники, и, тепло обняв меня и начальника финансового управления, сказал в шутку: «Лучшие люди комитета». Тогда я понял, что он ко мне относится с искренним уважением.
ВОТ ЧТО ЗНАЧИТ РАБОТАТЬ НА ПЕРСПЕКТИВУ!
Госкомархстрой располагался в здании на Фуркасовском переулке, рядом с площадью Дзержинского, и испытывал нехватку площадей. Когда в 1991 году ликвидировали союзный Госстрой и его функции перешли Минстрою России (преобразованному Госкомархстрою России), Фурманов предпринял попытку получить его новое здание на Пушкинской улице. В этом здании «нес свое наказание», полученное от Михаила Горбачева, в должности зампреда комитета (в ранге министра) Борис Ельцин, в настоящее время в нем располагается Совет Федерации. Однако, как стало известно, буквально за день до назначенного Минстрою срока, здание перехватил у Ельцина Михаил Полторанин для «Дома прессы», хотя оно было обещано Ельциным Фурманову. Нам пришлось переезжать, в не менее престижное здание в Георгиевском переулке и расположиться там совместно с Минэкономики России в разных корпусах, но с общими обслуживающими комплексами. Впоследствии (ирония судьбы!) и до настоящего времени в этих двух объединенных зданиях размещается Государственная Дума России. Таким образом, обе палаты Федерального собрания РФ разместились в зданиях, построенных и занимаемых в свое время Госстроем СССР. Вот что значит работать на перспективу!
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ В ОБЩЕНИИ, НО СТРОГИЙ В РАБОТЕ ЕФИМ БАСИН
В канун нового 1993 года неожиданно для всех, включая Б.А. Фурманова, его переводят на новую работу, заместителем руководителя, вновь созданного, государственного инвестиционного фонда.
Надо сказать, что за годы президентства Ельцина наша организация 5 раз меняла название, структуры и штаты. И это происходило с большинством государственных исполнительных органов. С небольшими перерывами в верхах возникала организационная лихорадка с преобразованиями. Трудно сказать, в чем была причина этого явления. Моя трудовая книжка испещрена записями «уволить и назначить» со следующего дня на ту же должность, но уже в организацию с другим названием, которые время от времени повторялись.
После внезапного ухода Б.Фурманова, с 1 января 1993 г. Минстрой России преобразовали в Государственный комитет по вопросам архитектуры и строительства, с назначением его председателем Ефима Басина. До этого он возглавлял Комитет по строительству Верховного Совета РСФСР. Е.Басин — Герой Социалистического труда, известный в стране строитель, возглавлял строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, являясь одновременно замминистра Минтрансстроя СССР. Естественно, по традиции, я также как с Фурмановым в первый же день его работы спросил о возможной его кандидатуре на роль Управляющего делами, на что Басин ответил, чтобы я оставался на своем месте.
На долю Ефима Басина в руководстве строительным комплексом, проектной сферой и жилищно-коммунальной отраслью выпало самое сложное время перехода на рыночные отношения, процессов приватизации в отраслях, отсутствие или нехватка финансирования. Требовалось создание новой законодательной и нормативной базы в указанных направлениях деятельности госкомитета. Особой заботой стало сохранение целостности строительных структур при проведении приватизации и налаживание взаимосвязи и сотрудничества с соответствующими органами субъектов России. Для этих целей стало традиционным проводить выездные зональные совещания и совместные коллегии по обсуждению актуальных вопросов на местах. Особую трудность составляли задачи по восстановлению послевоенного г. Грозного, строительству жилья и общественных объектов по новому генеральному плану.
У Басина с большим опытом работы на героической стройке века, как окрестили БАМ, в непосредственном контакте с простыми строительными и железнодорожными рабочими выработался демократизм в общении и поведении, с необходимой строгостью в принципиальных вопросах, в выполнении сроков и качества строительства. Эти черты характера и стиль руководства в значительной мере сохранялись при руководстве Госстроем и Минстроем России.
НЕ РАСТЕРЯЛИСЬ
В 1995 году, к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне, была поставлена задача сдать к праздничным мероприятиям комплекс на Поклонной горе в Москве, включающий благоустройство Парка Победы, завершение обелиска в форме штыка со скульптурными композициями у основания и на самом штыке, здания Музея боевой славы и церкви.
Сопредседателями Комиссии по приемке всех сооружений в эксплуатацию были определены от Москвы Владимир Ресин — руководитель строительного комплекса Москвы и Ефим Басин — министр строительства России. Других членов Комиссии, специалистов высокого уровня по различным направлениям, особенно по конструкции и устойчивости обелиска-штыка, получившего дополнительную нагрузку в виде скульптуры, необходимо было сформировать сопредседателями для утверждения президентом страны.
Но эти предложения по какой-то причине не были еще подготовлены, когда неожиданно поступил звонок от Ельцина Б.Н. к Ресину В.И. с приглашением на прием, в том числе и для утверждения состава Приемочной комиссии.
В.И. Ресин немедленно позвонил в Минстрой Басину по правительственной связи в надежде на то, что предложения готовы. Во время этого звонка Басина на месте не было. Я, находясь в этот момент в приемной, взял по инструкции трубку и услышал чуть взволнованный голос Ресина, который спросил сначала Басина, а потом про список предлагаемых кандидатов в Комиссию. Я ответил, что не знаю про это поручение, никаких указаний по этому поводу не получал. У Ресина оставалось несколько минут, чтобы не опоздать на прием к президенту. В этой ситуации проявились и хладнокровие, и находчивость, и вобщем-то большой опыт Ресина, который немедленно предложил сию же минуту, прямо по телефону, вместе с ним составить этот список пофамильно, с должностями и званиями. Мы сумели это сделать довольно оперативно, Владимир Иосифович записал и поехал к Ельцину. Вскоре вышел указ или постановление, не помню, об утверждении комиссии. Для Ресина этот случай — маленький эпизодик, а для меня весьма неординарный случай, потому и запомнился. Я проработать почти два года под непосредственным руководством Владимира Ресина.
ВЫСОКАЯ НАГРАДА И ПРЕЗЕНТАЦИЯ КАРТИН
После завершения работы комиссии предстояла подготовка проекта постановления о приемке комплекса на Поклонной горе в эксплуатацию. К юбилейной годовщине Дня Победы была приурочена наградная кампания. Басин решил представить меня за мою многолетнюю и плодотворную работу к правительственной награде. Вскоре мне торжественно вручили медаль к ордену «За заслуги перед Отечеством II степени».
Зная через отдел кадров, что я представлен к правительственной награде, мне захотелось в случае положительного решения чем-то ответить с моей стороны Минстрою и Ефиму Басину и сделать это в момент вручения мне награды. И я решил, что за оставшееся время попробую нарисовать, впервые, масляными красками картину комплекса Поклонной горы, состоящую из трех частей (т.н. триптих) — общего вида на площадь с обелиском-штыком и зданием музея на заднем плане, фрагмента центра композиции с Георгием Победоносцем на коне и отдельно стоящую церковь. Я успел это сделать и сразу после вручения мне награды мои помощники, незаметно внесшие в зал обернутые картины, раскрыли их и я перед публикой подарил их министру. Ефим Басин тут же велел устроить их презентацию с шампанским и другими угощениями и повесить картины на видном месте.
Положительную оценку картинам дал мой хороший знакомый президент Академии архитектуры и строительных наук, известный в стране архитектор Александр Рочегов, у которого и супруга была известной художницей. Он сказал, что не мог предположить у меня таких способностей, что ему очень понравилось, как хорошо выполнена перспектива и много в картинах воздуха. Они провисели в здании более 8-ми лет, пережив несколько преобразований и министров. Если не ошибаюсь, в 2004 г. перед очередной сменой власти, мне позвонили друзья и рекомендовали забрать картины, пока они целы. Я так и сделал.
САБУНЧИ СБЛИЗИЛ МЕНЯ И АЛЕКСАНДРА РОЧЕГОВА
Раз я коснулся похвалы Рочегова в мой адрес, хочу рассказать одну деталь из его биографии, которая нас сблизила. Вы не поверите, оказалось, что он родился в Сабунчах. Это пригород Баку, где в начале прошлого века забили нефтяные фонтаны, где нефть стали добывать из неглубоких ям, где началась нефтяная лихорадка и появился магнат Нобель. Еще более удивительное совпадение заключается в том, что ребенком его приводили на уроки игры на фортепьяно через наш парадный вход, в наш дом в Баку, где я родился на 13 лет позже и жил до Москвы. Дело в том, что под нашей квартирой, в бельэтаже, жила супружеская чета Семеновых, лучшие в городе преподаватели музыки, игры на фортепьяно. Это выяснилось в нашей беседе, когда я назвал свой адрес в Баку. Вы будете смеяться, но то, что я сейчас перескажу вам со слов Александра Григорьевича, убедительно говорит о нем, как о человеке самоироничном и в высшей степени интеллигентном. В детстве он был очень стеснительным, эмоциональным и воспитанным мальчиком. Ему очень нравилась девочка, которая занималась у Семеновых одновременно с ним. Как-то во время занятий, в самом начале, Саше захотелось выйти, но он и представить себе не мог, как в присутствии девочки он может отпроситься по малой надобности. И он стоически терпел, пока не случилось самое неприятное. Я думаю, вы догадались, что могло произойти. Таким был бакинский мальчишка, ставший впоследствии одним из известнейших архитекторов СССР и России.
ОПЫТ И НАСТОЙЧИВОЕ ЖЕЛАНИЕ ПРЕОДОЛЕТЬ БАРЬЕР ПОМОГАЛИ В РАБОТЕ
В 1994 году встал вопрос: где разместить Государственную думу РФ? Обсуждались разные предложения, в том числе о строительстве Парламентского центра. А вопрос необходимо было решать немедленно. Тогда мэр Москвы Юрий Лужков в очередной раз предложил решить этот вопрос за счет Госстроя России и Министерства экономики, которые занимали тогда бывшее здание Госплана СССР и пристройки Госстроя СССР. Последний до своей ликвидации вместе с советской страной, переехал на ул.Пушкинскую, 26, в отстроенное здание, в котором, в конечном итоге, разместился Совет Федерации. А Минэкономики и Госстрою пришлось подыскивать новое помещение. Для Госстроя такое здание нашлось недалеко от ст. метро «Университет», на ул. Строителей.
На долю Басина выпала сложнейшая задача — освобождение этого здания от переполнявших его различных коммерческих структур, начиная с банка и кончая магазином по продаже строительных материалов. Надо сказать, что Ефим Басин и его команда с честью справились с этой непростой задачей в существующей тогда обстановке. Далее был произведен ремонт и осуществлена импозантная пристройка — вестибюль, придавшая зданию вполне административный характер. Над этой пристройкой был создан великолепный зал для переговоров и приема гостей. Что касается актового зала и зала коллегии, то они были в хорошем состоянии. Но в первую очередь была проявлена забота о коллективе и организована великолепная столовая с буфетом.
Но реорганизационная чехарда не утихала. При очередном ее раунде в 1998 году и фокусах с переназначением, определенные лоббирующие структуры для получения возможностей безнаказанных манипуляций с земельными участками, додумались, объединить Комитет по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству с Земельным комитетом и поставить во главе объединенной структуры его руководителя. Тут, я думаю, терпение Е.Басина было исчерпано.
Узнав о случившемся, Юрий Лужков предложил Ефиму Басину перейти на работу в Строительный комплекс Москвы, возглавляемый В.Ресиным, в качестве его заместителя, что Басиным было принято. Я тоже не собирался работать с министром-землеустроителем, никого ни о чем не спрашивая, срочно оформил федеральную пенсию начальника Управления в отставке и уволился. Но уже на следующий день с подачи Басина моей кандидатуры, меня пригласили на работу на должность заместителя начальника Управления заместителя мэра Москвы, первого заместителя премьера Правительства Москвы В.И.Ресина. Так как я возвращался на госслужбу, но уже в Управление делами Мэрии, мне пришлось отказаться от пенсии и работать в структуре Правительства Москвы.
Скажу откровенно, начало работы было сложным, но не из-за высокого уровня должности. Я занимал более высокую должность начальника управления федерального министерства. Дело было в том, что мы в министерстве практически не контактировали со структурами строительного комплекса Москвы и другими взаимосвязанными с ними организациями, а потому не знали ни людей, ни распределение функций и обязанностей, ни специфических особенностей. Без этого готовить очень большой объем документов для рассмотрения руководителем комплекса, с подготовкой проектов резолюций и поручений на подпись, было очень непростой задачей. Кроме того без знания большого количества людей и представляемых ими организаций на совещаниях высокого уровня и важности рассматриваемых вопросов, создавали большие трудности для оперативного протоколирования принимаемых решений. Но помогли опыт и настойчивое желание скорее преодолеть этот барьер без серьезных ошибок.
ВЛАДИМИР РЕСИН ВСЕГДА ДОБИВАЛСЯ НАМЕЧЕННЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
Ранее я обещал рассказать об одном случае, характеризующем одну из специфических черт стиля работы В.И.Ресина как руководителя.
Перед отъездом в командировку, если не ошибаюсь в Швецию, связанную с поставками для стройкомплекса самосвалов фирмы «Вольво». Машины использовались для вывоза загрязненного грунта с бывших полей фильтрации. Эта рекультивация земли преследовала две цели: улучшение экологии территории и что было немаловажно, высвобождение большой территории под комплексную застройку микрорайона «Марьина роща». Перед отъездом было дано указание почту готовить и доложить ему лично по возвращении. Командировка продолжалась два дня и образовалась существенная стопка документов. И тут выясняется, что очень рано, чуть ли не в шесть утра на следующий день после прилета Владимира Иосифовича к вечеру из командировки, Юрий Лужков приглашает его в поездку с собой в закавказскую республику.
По своему опыту знаю, что любой из многих руководителей сказал бы в подобной ситуации: «Отберите из почты и доложите мне самое важное и безотлагательное, остальное передайте на рассмотрение моему первому заместителю». Зная о предстоящей ранней поездке с Лужковым, я так и предложил сделать Владимиру Иосифовичу, когда принес всю огромную стопку бумаг и папок. Но он сказал, чтобы я оставил все документы. Я логично подумал, что Владимир Иосифович собирается посмотреть их сразу по возвращении, и чтобы документы в это время были у него. Каково же было мое удивление, скорее восхищение, когда на утро следующего дня, (в то время Ресин уже был с Лужковым в полете) из его приемной вернули всю стопку, в которой все документы и резолюции были подписаны. На них были, в необходимых случаях, пометки и исправления, как свидетельства того, что каждый документ был внимательно прочитан, а не подписан механически из-за крайней нехватки времени. Я был свидетелем такого исключительно внимательного отношения к документам, притом, что Владимир Иосифович не был кабинетным руководителем, а любил часто бывать на многих стройках и всегда добивался намеченных обязательств по срокам строительства. Но это уже общеизвестно.
СПАСИБО ЕФИМУ БАСИНУ ЗА ПЯТЬ ЛЕТ СОВМЕСТНОЙ СЛУЖБЫ
Ефим Басин проработал в строительном комплексе Правительства Москвы относительно недолго. В Правительстве России быстро спохватились, что «сравнять Госстрой РСФСР с землей» (так шутили) т.е. объединить с Земельным комитетом» оказалось ошибочным решением и вновь вернули Басина к руководству госкомитетом по строительству и ЖКХ. Как тогда говорили, его возвращение было просто триумфальным и было воспринято строительной общественностью с большим удовлетворением.
Так как я уже задумывался о выходе на пенсию, возвращаться с Басиным назад мы решили уже нецелесообразным.
Прощаясь здесь, как бы с совместной работой с Е.Басиным, хочу выразить искреннюю благодарность за все пять лет совместной службы под его руководством, очень насыщенного, плодотворного и интересного периода моей жизни и, особенно, за неоценимую помощь, которую он оказал мне в жизненно важной ситуации.
В Управлении у Ресина в должности заместителя начальника я проработал около двух лет и в начале 2000 года вторично оформил пенсию, но уже госслужащего Москвы. После небольшого отдыха меня вновь пригласили в Департамент градостроительства и перспективного развития Москвы, но на штатную единицу, не связанную с госслужбой. В этом департаменте работало несколько бывших моих сослуживцев из Госстроя. Кроме В.И.Борисова, бывшего зампреда Госстроя, начальник отдела Разумов Д.М., замначальника отдела Спивак А.Н. У двоих из нас были научные степени кандидата наук, еще у двоих опыт научной работы. Поэтому у нас зародилась идея вернуться к научной деятельности. Валерий Иванович Борисов сагитировал гендиректора института «Моспроект-3» И.Г.Бирюкова создать небольшую, для начала, группу научно-инжиниринговых специалистов, которая, со временем разрослась и позволила через 5-6 лет преобразовать проектный институт «Моспроект-3» в научно-исследовательский и проектный институт. В конце 2002 г. В.И. Борисов занял в нем должность заместителя гендиректора института и курировал научную часть. Позднее я перешел в институт на должность главного специалиста.
ЖАК ШИРАК И ВЛАДИМИР ПУТИН ОСТАЛИСЬ ДОВОЛЬНЫ…
Институт «Моспроект-3» — мое последнее «пристанище», где я трудился с 2003 по 2011 годы. Кратко расскажу о работах, в которых я принимал участие или выполнял самостоятельно. Первая тема и коллективная работа, которая была выполнена, называлась «Генеральная схема размещения памятников и монументов в городе Москве», рассмотренная и одобренная Архитектурным советом Москомархитектуры. Далее, ежегодные отчеты в Москомархитектуру об обоснованиях размещения памятников и монументов, с подготовкой материалов в течение года на рассмотрение Комиссии по памятникам Московской городской думы.
С темой памятников и монументов связано многозначительное для меня событие.
В Москве территория вокруг гостиницы «Космос» на проспекте Мира названа площадью генерала Шарля де Голля, послевоенного президента Франции. Одной из основных причин такого решения является то, что гостиница «Космос» построена в сотрудничестве с французами по их проекту. В конце 2007 года ожидался визит в Москву тогдашнего президента Франции Ж.Ширака по случаю годовщины первого визита Шарля де Голля в Москву. Правительство Москвы решило к визиту Ж.Ширака установить у гостиницы «Космос» памятник генералу де Голлю и включить в программу пребывания Ж.Ширака в Москве посещение его в сопровождении Президента России.
Скульптура де Голля в рост в генеральском мундире была изваяна известным скульптором Зурабом Церетели. Градостроительный совет по проблемам градостроительства под председательством Лужкова определил высоту всей композиции и место расположения памятника на территории гостиницы. Институту «Моспроект-3» головной организацией по проектированию благоустройства города и установки памятников было поручено разработать генеральный план площади Ш. де Голля и рабочие чертежи установки постамента памятника и всего благоустройства территории. Автором генерального плана благоустройства был назначен я, а постамент разработал скульптор С.С.Шербаков — сын известного скульптора Салавата Щербакова.
Приступая к разработке генерального плана, я обнаружил, что размещение памятника на территории хотя и утверждено Градостроительным советом при Москомархитектуре, является совершенно неудачным, случайным, ни к чему не привязанным композиционно, а самое главное без учета уже выстроенной высокой транспортной эстакады по Проспекту Мира. Эстакада полностью закрывала виды на предлагаемое место расположения памятника. Перед памятником не было территории, где можно было прилично организовать встречу высоких гостей при его посещении.
Я проанализировал различные варианты более выигрышного размещения памятника и пришел к выводу, что наиболее правильным его местоположением может стать размещение по классическому принципу, а именно, по оси симметричного объема основного здания гостиницы. В пользу такого размещения свидетельствовали такие факторы:
— Соответствие классическому принципу, размещение памятников, обелисков, фонтанов по оси площадей, дворцовых ансамблей и сооружений, усадебных домов и т. д.;
— Значительное отдаление от высокой части эстакады, закрывающей вид на памятник со стороны ст. метро ВДНХ и самой выстаки, в отличие от утвержденного места, у предлагаемого места эстакада имеет самую низкую высоту от уровня земли;
— Более высокая точка над уровнем земли места размещения пъедестала памятника, на широкой междулестничной площадке основного входа в здание, т.е. выше на 2 метра, что тоже способствует лучшей видимости монумента со всех возможных точек;
— Возможность в стороне от улицы торжественно оформить территорию у памятника соответствующим образом для встречи высокого гостя.
Когда вскоре на самой площадке у гостиницы, мы — проектировщики с заместителем гендиректора Моспроекта-3 В.И.Борисовым дождались появления автора скульптуры памятника Зураба Церетели, я доложил ему все вышесказанные аргументы в пользу изменения, утвержденного Градостроительным советом места установки памятника. Зураб Константинович мгновенно оценил предложение и горячо поддержал идею. Когда я спросил, а как же с утвержденным Ю.М. Лужковым решением, он сказал, чтобы мы не беспокоились, мэра Москвы он берет на себя.
Таким образом, благоустройство площади Шарля де Голля и установка памятника в Москве популярному французскому генералу и президенту была осуществлена по моему проекту и предложенному месту размещения.
Мероприятие, связанное с посещением президента Жака Ширака и встреча его у памятника с президентом Владимиром Путиным прошла на самом высоком уровне. Причастные к созданию памятника и благоустройства территории были отмечены Правительством Москвы.
ПЕРЕД ТЕМ КАК УЙТИ НА ПЕНСИЮ, «ПРОПИАРИЛ» СВОЙ «МОСПРОЕКТ-3»
Из других тем, выполненных мною, могу отметить, разработанную совместно с главным специалистом Моисеевым Б.Л., (работал со мной в 70-х годах в ГлавАПУ Московской области), «Концепцию Целевой среднесрочной программы комплексного благоустройства и ландшафтного оформления набережных реки Москва». Эта Концепция была утверждена постановлением Правительства Москвы в середине 2007 года. На ее основе была разработана институтом «Моспроект-3» сама целевая программа.
Однако стремительная автомобилизация г.Москвы и не соответствие градостроительной структуры города такому росту автопотоков, выдвинули на первый план решение острейшей транспортной проблемы пробок и занимают главное внимание городских властей.
В 2008 году, при очередном желании уйти на заслуженный отдых, мне не дали этого сделать, попросив уже в техническом отделе сосредоточиться на освещении деятельности института во всех направлениях в средствах массовой информации. Этого требовало руководство Строительного комплекса, видя в этом определенную рекламу организации на получение заказов, в период надвигающегося финансового кризиса и отсутствия бюджетного финансирования. За три года работы в этом качестве я подготовил с участием гендиректора института И.Г.Бирюкова и естественно за его подписью, в различные специализированные и общественные журналы, газеты и другие издания много статей о наших достижениях и успехах. Приведу в качестве примера только две темы: Разработку экспериментального жилого района Куркино и строительство в нем жилых кварталов с современными прогрессивными домами и крупных общественных зданий, а также большую и интересную работу по реставрации и благоустройству Марфо-Мариинской обители в Москве.
Последние полгода интенсивно занимался подготовкой нескольких изданий, посвященных наступившему в мае 2011 года 50-летнему юбилею института «Моспроект-3». После успешного завершения мероприятий, посвященных этой дате, я, наконец, завершил свою трудовую деятельность, и вот уже скоро три года как не работаю.
Беседовал Вагиф АДЫГЕЗАЛОВ