Защита детей – это свято! Нам не дадут об этом забыть никогда, и хорошо, что не дадут! Если уж ежегодно, в первый день лета, 1 июня отмечается Международный день защиты детей, — замечательный праздник: светлый, звонкий, красочный! Вряд ли есть такой человек, который не помнил бы своего детства. И не суть важно, каким оно было, счастливым, светлым или… таким жутким и суровым, каким выпало на нашу долю с братом Виктором и сестричкой Зиной.
Всё одно – детство, есть детство…
… Жили мы тогда тихо, мирно, можно даже сказать счастливо, в своём родном доме в селе Песчанокопское Ростовской области. Домик был очень даже неплохой хоть и деревенский, огород-кормилец всегда с урожаем каким-никаким, дойная бурёнка с молочком, и козочка тоже, курочки, петушок-золотой гребешок, в общем, жили, не тужили, как говорится. Папуля, мамуля, бабуля, сестричка, братик и я, нормальная сельская семья. А тут вдруг… страшная беда — ВОЙНА!
Путь немцев к заветному для них Сталинграду пролегал как раз через наше, мирное, тихое, уютное село. Естественно, здесь им захотелось остановиться, отдышаться, передохнуть в мирной обстановке. Куда же теперь от вас денешься, да и они, вроде как нормальные люди, никого не обижали, не стреляли. Более того, время от времени, нас, малышню, хоть чем-нибудь да угощали, и своих детишек, с грустью вспоминали, мол, и чего мы сюда пришли, чего нам здесь было надо. Мне мама об этом не раз говорила, да я и сам от них это слышал, более того, чувствовал их тоску по родным и близким, от того и доброжелательный настрой, когда они со мной различные игры затевали.
В частности, выстраивались в круг, меня, пузатенького карапузика, размещали в серединке. Поочерёдно, то из одного конца, то из другого доносились возгласы: на-на-на… — показывают конфетку в ладошке! Мчусь со всех ног за наградой, а конфетка уже… у него в кармане. Стою в слезах от досады, но тут новый шанс — те же самые возгласы, но, уже из другого конца. Бегу туда, грех ведь отказываться. Однако… результат всё тот же – пусто! Игра всегда заканчивалась моим полным поражением, я уж готов был чуть ли не разреветься от досады, как вдруг неожиданно получил в… подарок всё сполна, что накануне, казалось бы, безнадёжно проиграл. Вот тогда-то я их, если честно, даже… простите меня, грешного – по-настоящему зауважал! Хорошие у нас были немцы. Можно сказать – мировые! Об этом и мама несколько раз говорила, вспоминая, как они, глядя на нас, босоногих, с грустью говорили ей, мол, и зачем мы сюда пришли, ведь у нас же дома такие же детки без отцов остались, наверняка скучают, страдают, переживают, а мы тут слоняемся… Даже не знаем толком, что нам тут надо? Только жизнь вам отравляем.
Вы не поверите, но я ЭТО своими детскими ушками от них не раз слышал!
Но был там, правда, и страшный момент. Это когда они потеряли надежду взять Сталинград, им дали команду отступать, они вдруг решили и меня… с собой взять! Усадили в танк, чему я был, если честно, очень рад, первый раз в жизни в настоящем танке оказался, хоть и в немецком! Кстати, когда соседки увидели всё это дело, то заорали во всё горло: «Настя! Настя, немцы твоего Валерку украли, в свой танк запихали!».
Хорошо, мама дома в тот момент была, выскочила из хаты, и без раздумий, бросилась с головой прямо на гусеницы уже заведённого танка. Её пытались вытащить оттуда, оттащить в сторонку, — бесполезно!
— Отдайте сыночка! – кричала она, вся в слезах. – Отдайте!
К счастью, отдали. Вышвырнули из люка на траву, как щеночка.
Слава богу, приземлился в канавке благополучно.
— Вот тогда-то, в свои неполные тридцать лет, и появились на моей голове седые волосы… — много раз рассказывала мне потом мама.
Бедная-бедная, маменька, представляю, какой УЖАС она тогда пережила! Но это была… война! А на войне чего только не было, можно себе представить.
Однако… пришёл и конец ненавистной войне! Ура-ура! Пришла наша долгожданная победа, о которой все так мечтали и отцов своих поджидали, в долгие, суровые дни и ночи!
Итак, ждём своего папку с войны. Ждём-ждём, с нетерпением, а его, увы, всё нет и нет. Уже соседи-фронтовики возвращаются один за другим, а мы в слезах и в тревоге сидим и мучаемся в догадках и ожиданиях. Что случилось? Неужели и он… даже страшно подумать! Как вдруг… о, счастье! Осторожный стук в окно. Это он, любимый и долгожданный папка! Кидаемся дружно к окошку, глядим жадно во все глаза, — никого. Все в глубочайшем расстройстве. Через какое-то время, снова… стук, и снова… никого! Тут я уже выскакиваю во двор на разведку, и… что же вижу?! Сидит наш папа под окном на корточках, тайком приподнимается, стучит в окно, и снова вприсядку. Всё ясно. На радостях, мчусь в хату и ору во всё горло: «Папка приехал! Наш папочка вернулся!!!».
Тут он выскочил из засады, схватил меня на руки и стал обнимать, целовать, подарки всем раздавать. Мне вручил симпатичное пальтишко. Я тут же, на радостях, вырядился в него и стал важно расхаживать по хате. И вдруг заметил, что женщины стали шушукаться и похихикивать: «А пальтишко-то девичье! Застёжки-то… не в тую-то сторону!». Папа всерьёз расстроился, он в этих застёжках, как, впрочем, и я, не разбирается. Стало быть, прокол имеет место быть, в натуре, нужно срочно что-то делать. И я решил вот что сделать, забрался с ногами на табуретку, победно поднял правую руку вверх и торжественно объявил: «Девичье, не девичье, а всё равно моё!».
Всё, дискуссия по этому поводу закончилась, даже и не начавшись.
А дальше было вот что.
Вперёд! На взлёт!
Папа дал нам команду готовиться к отъезду в далёкие края. Как оказалось, он и на фронте думал о послевоенном будущем своей семьи, в результате получил приглашение на работу в Азербайджан, в Баку, в министерство трудовых резервов республики.
Ах, как мы обрадовались, как возгордились! В Баку, к Каспийскому морю, примчались без задержки, и жильё получили прекрасное без проблем, а папа, кроме жилья, получил ещё хорошую должность плюс служебный автомобиль «Мерседес-Бенц», на котором мы по-царски раскатывали потом по городу. Я видел, как прохожие останавливались и с завистью глядели нам вслед. Единственное, что лично меня смущало и огорчало, так это… трёхконечная звезда на капоте автомобиля! Почему трёхконечная? Потом понял, Германия есть Германия, но осадок на душе всё равно был неприятный. А остальное всё было прекрасно, и жильё хорошее предоставили, и должность в министерстве у папы была приличная. Низкий поклон славной республике Азербайджан, и приютила, и накормила, и образование хорошее дала, и на ноги крепко поставила. Джан Азербайджан! Чох саг ол, азиз гардашлар!
О друзьях-товарищах
У меня тогда были неразлучные друзья: Вовка-большой, Вовка-маленький и Вовка Басин. Три Вовки, поди разберись! Ну, большой и маленький это ещё понятно, а вот Басин… его маму звали Бася. Это соседи, но самыми неразлучными друзьями были Алик и Толик, с ними мы учились в одном классе. Сделав уроки, убегали гулять в соседнюю американку, причём там Америка, для меня так и осталось загадкой, типовые, аккуратные домики, но нам там нравилось гулять. Тем более, что именно там, а американке нас и настигла… первая Любовь! Причём, одна на троих!
В одном из палисадников американки, мимо которого постоянно мы ходили, увидели девочку, нашу ровесницу, в беленьком платьице с книжечкой в руках. Она сидела на лавочке, и на нас не обращала никакого внимания. Мы специально ходили туда-сюда, а она ни разу и глазом не повела в нашу сторону! Нас это крепко задело! Нужно было что-то предпринимать. Остановились у её сетчатого забора, уставились на неё конкретно и пристально.
— Девушка, а можно вас спросить? – проявил завидную активность Алик.
— Ну, спросите, — сказала она безразлично, не отрываясь от своего занятия.
— А что это вы такого интересного там читаете, что даже на нас никакого внимания не обращаете?
Девочка оценивающе, как нам показалось, поглядела на нас и сказала: «Я читаю Ивана Сергеевича Тургенева. Вы читали Тургенева?»
Тут мы как-то так непроизвольно хмыкнули, мол, да мы же его в школе проходим.
— Тургенева не проходить надо, а… читать, глубоко вникать, сопереживать, там ведь столько поводов для глубоких, аналитических размышлений заложено.
Она уже как настоящая учителка разговаривала с нами, хотя по возрасту была почти что ровней. Очень серьёзная девочка…
— А можно спросить, как вас зовут? – чуть ли не хором, выпалили мы.
— А это вам зачем? – отложив книгу в сторону, спросила она.
— Хотим с вами дружить. Ведь мы же соседи, каждый день видимся, и не знаем вашего имени, разве это правильно?
— Молодцы, ребятки, это неправильно. Меня зовут Грета… Сигуняева Грета.
Вот это уже совсем другой разговор. Мы тоже представились. И вот что особенно удивительно, фамилия и имя этой девочки запомнились на всю жизнь, хотя прошло столько лет, и мы ни разу не виделись хотя, порою, имя ближайшего соседа по лестничной клетке вспомнить не можешь, хотя видишься с ним каждый день, а тут… Загадка! Грета-Грета, где ты, где ты, ждём от тебя привета. Хотя и Алика с Толиком давным-давно не видел. Жаль.
Наш Пионерлагерь!
Под уродливым названием «Госучреждений». Не могли другого названия придумать, — язык сломаешь! Теперь-то понимаю, что это был самый престижный пионерлагерь. Но мне больше нравились такие, где упоминались вожди, типа «Лениннефть» , «Сталин нефть», «Орджоникидзе нефть», «Кировнефть», «Свердловнефть»… ну и так далее по партийному списку. Именно так назывались нефтеперегонные предприятия столицы Азербайджана ну и, соответственно все пионерские лагеря носили их громкие» имена.
Так вот, когда мы на ежевечерней линейке, перед отходом ко сну, по команде, во всё горло дружно орали здравицы вождям, типа: «Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство!», или что особенно приятно: «Мир Джафар Аббасович Багиров эшг ол сун!», я всегда с трепетом поглядывал в тот момент на дачу товарища Багирова, главы республики, вдруг он услышит, выйдет на балкон и помашет нам рукой. Ну, что ж, мечтать не вредно, как говорится. Не услышал, не вышел, не помахал. Не говоря уж про товарища Сталина.
Кто ударил Сталина?
Ужас какой! Снова война? Наша соседка тётя Соня, вся в слезах, забежала к нам в комнату с криком: «Настя, Настя! Ты слышала — Сталина ПАРАЛИЧ ударил! Включай скорей радио! Там передают…»
«Иди, сыночек, погуляй» — сказала мне мама и выпроводила во двор.
Я был в ужасе: Сталина! Ударить!!! Фашист, наверное, этот ПАРАЛИЧ, кто же ещё бы посмел бы решиться на такое? Всё, опять будет война!
Но вскоре я всё понял: и что это за паралич такой и какова цена его удара. В день похорон меня удостоили чести стоять в почётном карауле у портрета вождя. Гордость, как сейчас помню, просто зашкаливала. Не забывается такое никогда!
Мой школьный товарищ, Толя Хавкин, с которым и поныне видимся, постоянно напоминает мне о том, как хорошо я смотрелся в том почётном карауле у портрета товарища Сталина. Спасибо за доброе слово, Толечка, ты тоже отлично смотришься и по сей день.
Конечно, можно было бы ещё много чего хорошего вспомнить и рассказать, но, боюсь, что этому не будет конца, а потому… спасибо за внимание, друзья, и… до новых встреч!
Всегда Ваш, и всегда с Вами
Валерий ТАТАРИНЦЕВ