В последние дни так много хороших и точных слов было сказано о Высоцком, что мне вдруг захотелось сказать и своё веское слово о нём. Такое яркое воспоминание уж столько лет не покидает меня, моё сознание, что просто не могу удержаться, чтобы не рассказать. Правда, в одной из своих книг я об этом эпизоде уже упоминал, а сейчас вот подробно расскажу в деталях, к большому своему удовольствию.
Надеюсь, что и к вашему удовольствию, дорогой и любимый мой читатель! Итак…
…1975-й год. Мы с друзьями-журналистами заскочили перекусить в ресторан ЦДЖ (Центральный дом журналистов) что на Гоголевском бульваре в Москве. Заняли свободный столик в сторонке, сделали заказ, сидим, ждём… Уютно, тепло, тихо, хорошо… Никому не мешаем… И тут вдруг… в зал элитного общепита ворвалась (иначе не скажешь) шумная толпа молодых парней с блокнотами-ручками в руках и фотоаппаратами на шее. Как мы догадались – это были наши коллеги, журналюги из «Советского спорта». Они притащили с собой юного паренька, растерянного и крайне смущённого от такого неожиданного внимания. Мы заинтересовались, пригляделись… Кто это? Что это? Интересно!
Батюшки! Да это же наш юный гений Анатолий Карпов! Новая «звезда» в мировом спорте — чемпион мира по шахматам! Его соперник, Американский гроссмейстер Роберт Фишер довыпендривался в своих нелепых требованиях особых условий для себя, любимого, перед финальной встречей дошёл, до того, что его просто-напросто дисквалифицировали, что совершенно справедливо, и чемпионом мира объявили основного претендента на это высокое звание, которым, к счастью, был наш молоденький гроссмейстер Анатолий Карпов.
…Так вот, усадили шустрые журналюги смущённого паренька за столик, нависли над ним, как гориллы и… давай терзать его вопросами о чемпионстве и прочем. Скромный, тихий Толя сидел в жуткой растерянности от такого крутого натиска, и не знал, что же ему делать, как бы безобидно выбраться из этой засады. Мы сидели невдалеке, и уж хотели, было, вмешаться, освободить знатного парнишку из этого плотного окружения мэтров пера. Да всё не решались. Хотя, если честно, до того было противно на всё это смотреть.
А причём же тут Высоцкий? – вроде как слышу справедливый вопрос читателя, — где же тут Высоцкий-то? Причём тут он?
А вот где. Он вошёл тихо, скромно, неприметно, так, что его никто и не заметил, кроме нас. Подошёл к стойке, взял кружку пива и молча присел в дальнем уголочке, надеясь быть незамеченным. Но это он плохо о себе подумал. Как же это возможно, чтобы ВЫ-СОЦ-КОГО (!) и не заметить.
Естественно, его сразу же все заметили и активно засуетились: «Высоцкий – Высоцкий!!!». – «Где-где-где?!».
Все тут же кинулись в тот уголок, где молча, с кружкой пива сидел Владимир Семёнович. Прибежали туда и журналисты, напрочь, забыв про своего Толю Карпова, бросив его за столиком одного.
Кошмар! Он сидел за столом один, как оплёванный, ровным счётом ничего не понимая.
Однако, всё чётко понял Владимир Семёнович. Он демонстративно поднялся со своего места и прогромыхал во весь сиойголос: «Мужики, да вы что, совсем уже ОХ-РЕ-НЕ-ЛИ!!!, что ли?».
Тут он встал, подошёл к Карпову, обнял его за плечи, поцеловал его и быстренько удалился.
— А что же те журналюги из «Совспорта»?- спросите вы. Как они себя чувствовали?
Да, судя по всему. нормальненько. Как ни в чём не бывало, снова ринулись к столику Карпова. Но его там уже не было, он скромно покинул заведение. Молодец, всё правильно понял: кто есть кто, и что есть что.
…Вот такая, случайная, мимолётная встреча, малюсенький, в сущности, эпизод, а ведь какой мощный, сколько лет в памяти живёт, не угасает! И никогда, полагаю, не угаснет.
Светлая память этому великому и мощному таланту и человеку- Владимиру Семёновичу Высоцкому!
Валерий ТАТАРИНЦЕВ