Федеральная национально-культурная автономия азербайджанцев России
ФНКА азербайджанцев России создана 1 октября 1999 года

Сверхсекретный азербайджанец Керим Керимов о Гагарине, гибели космонавтов и курьезах

  • 13/04/2019 --
  • Просмотров: 5264

Во всем мире на днях отметили День космонавтики. 12 апреля 1961 года советский космонавт Юрий Гагарин на космическом корабле «Восток» стартовал с космодрома «Байконур» и впервые в мире совершил орбитальный облёт планеты Земля. Полёт в околоземном космическом пространстве продлился 108 минут.

Он родился через неделю после Октябрьской революции, а его уход на пенсию совпал с распадом СССР. Вся его жизнь была связана с космосом. Именно ему докладывали космонавты о выполнении задания, но ни в телепередачах, ни в кинохронике мы не видели его лица — только спину. Уроженец Азербайджана, генерал-лейтенант Керим Керимов за участие в подготовке Гагарина в космос был награжден Орденом Ленина. Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премий, 25 лет он возглавлял Государственную комиссию по пилотируемым полетам космических кораблей и станций, он пережил триумф Гагарина и гибель Комарова, взлет «Востока-1» и затопление своего детища — станции «Мир».

Об этом человеке долгое время ничего не знали. Только в середине 80-х его имя рассекретили. Сделал это народный артист Азербайджана, известный режиссер Васиф Бабаев, который в 1987 году снял о Кериме Керимове фильм для Центрального телевидения. О том, как проходили съемки, и вообще, как ему удалась операция по рассекречиванию сверхсекретного Керима Керимова, Васиф Бабаев рассказал TrendLife.

— Как вы вышли на Керима Керимова, человека чрезвычайно засекреченного по роду своей профессии?

— В те времена, когда весь мир видел, как провожают космонавтов, за кадром был слышен чей-то очень теплый голос, с южным акцентом. Все мы думали, что это или грузин, или осетин, но никак не могли представить, что это — азербайджанец. В 1985 году я обратился к двум известным журналистам, которые летали на Байконур, а таких было всего два-три человека. «Кто это?» — поинтересовался я у них. Мне рассказали, что этот человек с Кавказа. Я попросил узнать, из какого он города. Через шесть-семь месяцев, уже в 1986 году они сказали мне, что человек, которым я заинтересовался, азербайджанец, из Баку. Я попросил дать мне его телефон. «Не могу дать тебе ни рабочий номер, ни тем более домашний, он засекречен. А живет он на Фрунзенской набережной в Доме генералов, где жил Жуков», — сказал мне один из них.

В 1986 году журналист Сергей Слипченко, которые впоследствии стал одним из соавторов фильма, все-таки дал мне один из рабочих телефонов Керима Керимова. Я позвонил, представился, сказал, что звоню из Баку и хотел бы поговорить с Керимом Керимовым. Мне ответили, что Керим Алиевич уже знает обо мне и просил узнать, что меня интересует. Я объяснил, что мы хотели бы снять о нем фильм. Но, оказалось, что Керим Алиевич занят, и меня попросили позвонить попозже. Так встречу постоянно откладывали на месяцы. Это была очень закрытая персона. Почти никто не знает, что именно Керимов провожал в полет Гагарина. Космическую эру открыл Королев, все об этом знают. Но руководителем комплекса был Керим Керимов. Он управлял всеми заводами и фабриками, всеми космическими подразделениями, которые работали на космонавтику. Он постоянно был и рядом с Королевым. Перед смертью, в 1964 году, Королев сказал, что на его месте должен быть Керимов. Так нашего соотечественника в 1965 году назначили председателем Государственной комиссии по космическим полетам.

— Керимов дружил с Гагариным?

— Гагарин был первым космонавтом в мире, это была великая личность. В подчинении же Керима Керимова были абсолютно все космонавты, он консультировал их. Фильм, который мы потом сняли, неслучайно назывался «Прошу доложить о готовности». Тысячи различных предприятий и учреждений докладывали Кериму Керимову о готовности. У него аккумулировалась вся информация. В комиссию, где он был председателем, входили пятьдесят человек, среди них президент Академии наук, министр обороны СССР, другие министры СССР… Из всех руководителей Советского Союза больше всего внимания космонавтике уделял Леонид Брежнев. У него был прямой телефон с Керимовым.

Короче, целый месяц я ходил в различные организации, в Главкосмос СССР, Министерство общего машиностроения, занимавшееся космонавтикой, где интересовались, зачем я хочу встретиться с Керимом Керимовым. Наконец, через шесть-семь месяцев нашу встречу разрешили.

Первая встреча состоялась в Центре управления полетами. Меня привезли на машине Керимова в сопровождении других машин. Потом мы с Керимом Алиевичем подружились, много ездили по стране, снимали запуск с Байконура, я периодически звонил к нему.

— Как Керим Керимов согласился на интервью?

— Очень легко. Он, видимо, заранее получил «добро». В то время я был главным режиссером Азгостелерадио. Мы очень хотели снять о нашем замечательном соотечественнике фильм. Но для этого необходимо было пройти множество инстанций. Обращались за разрешением в КГБ, Главкосмос, Министерство машиностроения. Именно я привез Керима Керимова в Баку, и здесь мы сняли фильм. Он встречался со школьными друзьями, ходил в места, где учился, жил. Здесь Керима Керимова встречала общественность. Ведь Керим Алиевич не был здесь целых сорок шесть лет. Он уехал из Баку в 1942-ом, а привезли мы его в 1987 году. Он не имел права отлучаться от работы. Керим Керимов не был свободным человеком. Даже в отпуск ездил с сопровождением. Увидев Баку, он расплакался…

— Каким он был в общении?

— Во-первых, это был высочайший интеллектуал, а, во-вторых, очень простой человек. Двадцать пять лет Керим Керимов руководил космическим комплексом огромной страны. А самое главное, столь ответственный пост занимал азербайджанец. Там ни одного армянина не было, а если и были, то на двадцатых ролях.

Керим Алиевич скончался 29 марта 2003 года. А первого апреля была панихида в городе Королеве, во Дворце космонавтики. Пришли все ученые, космонавты, коллеги, представители азербайджанской общественности. Керимова земле не предали, а кремировали, положили в капсулу и передали прах семье. Только через сорок дней по мусульманскому обычаю мы похоронили эту капсулу рядом с могилой его супруги на Ваганьковском кладбище.

Из интервью Керима Керимова различным изданиям

— Все-таки космос требует огромных жертв за то, что мы вторгаемся в него. Ведь ученые отчасти согласны с бабульками, которые ворчат после каждого полета, мол все небо продырявили, и вот погода хуже и хуже с каждым годом.

— Космос — это наше будущее. Я вам отвечу словами Циолковского: «Человек не будет жить вечно на Земле. Сначала робко проникнет за стратосферу, а потом и завоюет все околосолнечное пространство». Ведь со временем на Земле будут отсутствовать те блага, которые необходимы для существования человечества.

— Керим Алиевич, сначала в космос полетел друг человека — собака. То есть две — Белка и Стрелка. Как их судьба сложилась в дальнейшем?

— Белку мы смогли вернуть обратно, но Стрелка, увы, навсегда осталась в космосе. Из-за этой истории пришлось принять на себя атаки английского общества защиты животных.

— А дальше начался жесткий отбор пилотов. Как проходил отбор?

— В сверхконфиденциальной обстановке, чтобы заокеанские друзья, чего доброго, не учуяли наши планы. Кандидатов было шестеро. Среди них Гагарин, Титов, Андрианов и др. У Гагарина и Титова были одинаковые шансы… Но выбор оставался за С. Королевым. Гендиректор КБ сам выбирал, кому летать на его детище. Ну, кого он выбрал, знает весь мир.

— Гагарин держался молодцом! Но страх все-таки читался в его глазах, хотя он очень старался не выдавать его. Это же нормально, Керим Алиевич?

— Я сам боялся не меньше его. Мы торопились, сроки поджимали. А когда он рапортовал о готовности к полету, невозможно было не заметить насильную улыбку, маску бодрости! Конечно, для первого раза это чувство оправдано. Спутник, на котором предстояло полететь Гагарину, был мне хорошо знаком. Наше управление было заказчиком пилотируемого корабля, названного в печати «Восток», и давало заключение на допуск этого корабля к полету с человеком на борту.

— Гагарин ничем не рисковал?

— Были отработаны все варианты его спасения, но был маловероятный сценарий, когда одна из ступеней недорабатывает против расчетного 1.5-2 секунды. В этом случае он мог приземлиться на воду, в районе мыса Горн, а там из-за сильного постоянного волнения не мог дежурить спасательный корабль. О теоретической возможности такого исхода Королев доложил на госкомиссии. Во всех остальных случаях Гагарина спасали максимум за 30 минут.

— Мы долгое время в освоении космоса опережали США. Почему же американцы, а не мы высадились на Луну?

— После полета Гагарина Кеннеди добился решения сената о выделении в течение пяти лет 240 миллиардов долларов на проект освоения Луны человеком. У нас Королев пытался выбить средства для ракеты, способной высадить человека на Луну, но «наверху» его не поддержали, потому что военным такая мощная ракета была не нужна, а для нужд науки такие средства выделить никто не решался.

— Но ведь после того, как Штаты доказали свою космическую состоятельность, начался период нашей космической дружбы.

— Если вы имеете в виду «Союз — Аполлон», то это был чисто политический проект. Покойный академик Келдыш делал тогда в США операцию и заодно договорился о совместном полете. В правительстве увидели в идее Келдыша хороший повод для сближения с США. Для американцев полет был практически бесплатным. Для выхода на орбиту они использовали оставшиеся агрегаты от своей лунной эпопеи. Нам-то как раз пришлось внести очень много изменений для поднятия надежности — все-таки первый международный полет. Мы провели целый ряд предварительных и тренировочных полетов, которые не во всем шли гладко. Подготовка проходила в нервозной атмосфере, и все перипетии становились предметом политического торга, не имеющего никакого отношения к науке. Перед самым стартом полет чуть не сорвался из-за того, что не работала цветная видеокамера в салоне корабля. Если бы мы тогда отложили полет, то американцы усомнились бы в наших возможностях и потребовали бы оплатить их расходы. Никто тогда не хотел брать на себя ответственность: полет-то политический! А что такое цветная камера? Ерунда, подумаешь, будет изображение не цветным, а черно-белым! Я принял решение не откладывать полет, меня поддержал наш министр общего машиностроения Афанасьев. Решили: сначала запустим, а уж потом доложим в правительство.

— Полет женщин в космос — это реверанс в сторону феминизма?

— Королев планировал полет Терешковой как агитационный престижный акт, рекорд своего рода. Первая женщина в космосе — советская женщина. А Терешковой этот полет тяжело дался, на первых витках она даже не смогла взять на себя управление. Королев ее с Земли спрашивает: «Чайка» (позывной Терешковой), вы выполняете полетное задание?». А она в ответ: «Пока нет». Королев даже растерялся. Правда, потом она пришла в себя и даже попросила удлинить полет до трех суток. В целом все прошло нормально, если не считать, что Валентина разбила себе лоб при катапультировании.

— Почему погиб Комаров?

— У него при спуске не вышел парашют из контейнера. Внутренняя поверхность контейнера была обработана на заводе с нарушением технологии. Вместо скользкой стала шероховатой, а запасной парашют не раскрылся — стропы запутались.

— А как случилось, что погибли сразу трое космонавтов — Добровольский, Пацаев и Волков?

— Тоже подвела техника: клапан, который при спуске открывается в плотных слоях атмосферы, открылся преждевременно — в безвоздушном пространстве. Не рассчитали, что при одновременном срабатывании пиропатронов, отстреливающих спускаемую капсулу (обычно они детонируют по очереди), это может случиться. Когда в дырку диаметром 5 сантиметров стал со свистом выходить воздух, космонавты даже попытались дотянуться и заткнуть ее рукой. Такое, в принципе, вполне возможно, но они были пристегнуты к креслам и дотянуться не смогли, а отстегнуться не успели.

— Керим Алиевич, говорят, венцом вашей деятельности была станция «Мир». Что это была за станция?

— Когда на орбиту вывели «Мир», это была почти пустая станция, она сама весила 20 тонн, и больше на орбиту «Протон» вывести не мог. Наши космонавты на «Мире» заскучали и захотели слетать на «Союз-7», чтобы перевезти оттуда на «Мир» оборудование и приборы. Конечно, на Земле тщательно все рассчитали, прежде всего запас топлива, но то, что мы в космосе перемещаемся между станциями, было достижением. В США тогда писали, что русские на 10 лет опередили американцев и теперь владеют космосом.

— Была ли необходимость топить «Мир»?

— «Мир» окончательно достроили только за два года до его потопления, а всего его собирали на орбите 15 лет. Я считаю, что было достаточно поменять на нем те блоки и узлы, которые вышли из строя, и продолжать эксплуатацию. На затоплении «Мира» настояли США. Даже последние модули они отказались использовать при строительстве новой станции. А МКС принципиальных преимуществ перед «Миром» не имеет. С американскими друзьями у нас были натянутые отношения, и она старалась, по поручению НАСА (американская организация по исследованию космоса), уладить некоторые вопросы мирно, с улыбкой… И результат нашей «доверчивости» к американским коллегам — потопление станции «Мир». Они сделали все, чтобы мы ощутимо отстали от них в развитии космонавтики. И 240 миллиардов долларов президент Кеннеди выделил именно для развития американской космической индустрии, для освоения Луны.

— «Мир» — ваше детище. Я представляю, что вы переживали, когда топили его. 

— Со слезами на глазах… Я себя сравнивал с тургеневским Герасимом, вынужденным своими руками топить Му-Му. Вот прямо здесь, на берегу Москвы-реки. А теперь наша космонавтика осталась у разбитого корыта.

— Вся ваша деятельность долгие годы была секретной, как вы переносили эту секретность?

— Плохо переносил. Мне ведь даже называть, чем я занимаюсь, нельзя было. До смешного доходило. Машинистка печатала тексты, пропуская слово «реактивные» — их потом от руки вписывали. Сколько сил иной раз тратилось, чтобы получить доступ к нужной тебе документации!.. Я даже спокойно говорить об этом не могу. Уверен, наша система секретности стала одним из факторов нашего отставания в технической области от США.

— Керим Алиевич, вы стольких людей отправили в космос, а самому-то не хотелось?

— Мне не то что летать в космос, но в бытность руководителем Госкомиссии по пилотируемым полетам даже болеть не разрешалось! Не скажу, что горел желанием. Но если б даже я захотел, это было бы невозможно. Я был мусульманином, а брали только православных. Это было одним из многочисленных требований отбора космонавтов.

— А Муса Манаров?

— Но он очень долгое время работал у С. Королева.

— Значит, в то время полет азербайджанского космонавта был бы фантазией?

— Я несколько раз говорил об этом с покойным директором азербайджанского Института космических исследований Т. Исмаиловым. Предлагал, настаивал, чтобы они изобрели прибор для космических кораблей и обратились с идеей, открытием, с помощью которого можно было бы пробиться в космос. Но приезжала ко мне молодая девушка из Баку и настаивала, что хочет полетать. Обидеть, конечно же, не хотелось, пришлось отказать. Так ничего у нас и не получилось.

— Такое ощущение, что в вашей жизни не было место отдыху, расслаблению, да хотя бы курьезам. Слишком уж серьезное дело космос.

— Почему, у нас было много курьезов. Вот один из них: во время полета космонавт В. Быковский передал с орбиты в ЦУП, что у него на корабле произошел стук, и ушел из зоны радиосвязи. Всполошившийся С. П. Королев пригласил академика М. Келдыша: «Давай подумаем, что может на корабле стучать и продумаем наводящие вопросы, которые зададим на следующем витке Быковскому. Надо прояснить ситуацию». Через полтора часа Королев стал зачитывать свои вопросы космонавту, стараясь установить характер стука. Не выслушав до конца, тот расхохотался и сказал: «Сергей Павлович, у меня был не стук, а космический стул!

Во время отбора бывали прямо-таки юмористические ситуации. Вот у нас летал болгарский космонавт по фамилии Какалов. Прошел все испытания, полную подготовку, а тут на тебе… Мне звонят из ЦК. Возмущаются. Вам надо все подсказывать, говорят, как можно человека с такой фамилией пустить в космос?! Сейчас же меняете фамилию на Иванова, или он не полетит. Бедолага сразу согласился. Но жена… Подняла такой шум, мы Какаловы и все тут! В конце концов, он все-таки стал Ивановым.

В материале использованы интервью «Новой газеты», » Недели» и «Бакинского рабочего»

Источник: Trend.Az